Историко-документальная выставка «На службе закона» (к 300-летию российской прокуратуры и 100-летию прокуратуры Ивановской области)

Представляем вашему вниманию историко-документальную выставку «На службе закона», посвященную 300-летию российской прокуратуры. В трех разделах представлены документы с XVIII века до 1950-гг.

«Око государево»: органы прокуратуры Ивановского края в дореволюционный период

Как известно, органы прокуратуры появились в России по указу императора Петра Великого. В годы его правления система государственного управления претерпела коренные изменения – Россия превращалась в могучую империю. Но вновь созданные органы управления работали далеко не столь эффективно, как хотелось бы их создателю. В связи с этим указом Петра от 12 января 1722 г. были учреждены должности прокуроров при Сенате и коллегиях, вскоре – и при надворных судах. Прокуроры должны были осуществлять от имени императора постоянный контроль за решениями органов власти. Представляя Сенату первого прокурора, графа Павла Ивановича Ягужинского, Петр значительно произнес: «Вот око мое, коим я буду все видеть». Ягужинский скоро стал фактически вторым лицом в империи. Подчиненные ему прокуроры были независимы от местных органов и действовали под непосредственным наблюдением генерал-прокурора. После смерти Петра органы прокуратуры на некоторое время пришли в упадок. Их восстановлением занялся князь Никита Юрьевич Трубецкой, назначенный генерал-прокурором в апреле 1740 г. Он докладывал императрице Елизавете Петровне, что в коллегиях и прочих судебных местах «прокуроров почти никого нет, а в некоторых, хотя и есть, токмо люди уже зело престарелые и к тому неспособные». За время двадцатилетней службы Трубецкому удалось исправить положение. А в феврале 1764 г. на пост генерал прокурора был назначен князь Александр Андреевич Вяземский, прослуживший в этой должности более 30 лет. Для Екатерины ΙΙ он стал тем же незаменимым «оком государевым», каким для Петра Ι был П.И. Ягужинский. Среди многочисленных поместий знатного вельможи были и владения в Плесском стане Костромского уезда (ныне – Приволжский район Ивановской области).

Именно при Вяземском были введены в действие «Учреждения для управления губерниями», подробно регламентировавшие права и обязанности местной прокуратуры. Согласно этому документу, изданному в ноябре 1775 г., при наместническом правлении и судебных палатах учреждались должности губернского прокурора и губернских стряпчих казенных и уголовных дел. А в каждом уезде учреждалась должность уездного стряпчего. Они обязаны были осуществлять надзор за уездной администрацией и судом. Прокуроры и стряпчие «бдение имели о сохранении порядка, законами определенного», предотвращали введение «запрещенных сборов» и должны были «истреблять зловредные взятки». Кроме судебного надзора, на них возлагался еще общий надзор, а также наблюдение за местами лишения свободы. Одним из наиболее ранних документов о деятельности прокуратуры в нашем крае является сведение луховского уездного стряпчего Александра Трунилова в уездный суд об обнаруженных губернским прокурором А.Г. Остафьевым беспорядках в ведении дел (26 сентября 1779 г.). Рассматривая присланные ведомости о колодниках и жалобы от челобитчиков, Остафьев обратил внимание, что первые «без решения содержатся долговременно в разных судебных местах», а подаваемые челобитчиками жалобы не принимаются. Его подручный, лухский уездный стряпчий Александр Трунилов, просил исправить это положение. Заметим здесь, что именно стряпчие несли ответственность в случае обнаруженных губернским прокурором беспорядков в ведении дел. Об этом свидетельствует ордер костромского губернского прокурора А.Г. Остафьева юрьевецкому уездному стряпчему Г.Н. Куракову о необходимости усилить контроль по делам о взяточничестве (17 января 1780 г.). Остафьеву из сторонних каналов стало известно о взятках заседателя Юрьевецкой нижней расправы Петра Щетинина. Он напоминал, что Кураков должен «в присутственных местах непорядки предостерегать и истреблять» с угрозой в случае повторения подобных событий применить санкции. А получив сведения, что уездные стряпчие «из городов самовольно отлучаются», Остафьев ордером от 3 января 1780 г. рекомендовал им «за присутственными местами неослабное смотрение иметь и ведомости о том безо всякого упущения присылать». В 1791 г. «стряпческий надзор» (как тогда именовался прокурорский надзор) по указу владимирского и костромского губернатора И.А. Заборовского был установлен за делами, касающимися ущерба государственной казны.

Главной задачей уездных стряпчих долгие годы оставалась получение и проверка ведомостей, присылаемых им городскими и уездными «присутственными местами». Обычно губернскому прокурору через стряпчих доставлялись ведомости о числе решенных и нерешенных дел, о наличии на заседаниях суда членов присутствия, и числе колодников. К середине ΧΙΧ в. система проверки ведомостей пришла в определенный упадок. Для исправления этой ситуации был издан специальный циркуляр Министра юстиции от 2 декабря 1843 г. В нем отмечалось, что губернские прокуроры и уездные стряпчие не следят за отчетностью «надлежащим образом». Министр вменял им это «в непременную и строгую обязанность». Требовалось завести полные списки всех отчетных мест и возобновлять их на каждый год по форме, в них отмечать, от кого и когда доставлены отчеты на ревизию и почему не доставлены. Отчетности подлежали гражданская и уголовная палаты, совестный суд, уездные суды, дворянские опеки, сиротские суды, словесные суды.

Стряпчие проверяли ведомости, и в случае обнаруженных упущений письменно сообщали об этом провинившимся. Еще в 1800 г. скончался кинешемский купец Григорий Иванович Таланов. Однако его сыновья Прокопий и Харлампий никак не могли поделить наследство, вследствие чего губернский приказ общественного призрения лишался положенных ему по закону процентных денег. В связи с этим последовало напоминание кинешемского уездного стряпчего Антипа Прокладова Кинешемскому городскому магистрату об окончании дела о разделе имения купцов П.Г. и Х.Г. Талановых (2 июля 1803 г.). Стряпчий рекомендовал магистрату «продолжаемое уже 2 года и 8 месяцев дело привести к скорейшему окончательному решению». В случае игнорирования подобных запросов стряпчий обращался к губернскому прокурору. Об этом свидетельствует рапорт юрьевецкого уездного стряпчего Николая Агапитова костромскому уездному прокурору о неправильном ведении двух уголовных дел Юрьевецким уездным судом (21 августа 1815 г.). Речь в этом документе идет о делах о грабеже на дороге решемца И.И. Тупцына обжерихинским крестьянином Ильей Ивановым и о задержанном с краденной лошадью горбунихинском крестьянине Иване Антонове. Агапитов полагал, что обвинение Ильи Иванова ничем не подтверждается и ему «содержанием под стражей делается большое притеснение», тогда как заведомому преступнику Ивану Антонову, не взятому под стражу, напротив, «сделано совершенное послабление и поноровка».

Но в целом, решенные уездными судами дела пересматривались достаточно редко. Одним из немногих примеров является дело 1838 г. об ограблении шуйского крестьянина Е.И. Морозова, в котором подозревались крестьяне д. Софронцева Иван Дмитриев и его сын Лев. На них указал пострадавший, а на полушубке второго даже была обнаружена кровь. Однако губернский стряпчий Николай Износков полагал, что собранных доказательств недостаточно и подозревал Морозова в клевете. Впрочем, доследование также ничего не дало – все фигуранты дела были освобождены, а само оно предано «воле Божьей, пока само собою объяснится». Замечательно, что за небрежение при расследовании этого дела получил «строгое замечание» становой пристав Шуйского уезда Константин Иванович Бальмонт (дед поэта). Если «упущения» в деле находила высшая инстанция, уездный стряпчий также мог поплатиться местом. Так случилось с шуйским уездным стряпчим В.П. Рождественским, принимавшим участие в расследовании громкого отравления в Иванове 9-летней Апполинарии Ивановны Кривогузовой, являвшейся наследницей внушительного состояния в 20 тыс. руб. В преступлении обвинялась жена ее дяди Якима Алексеевича, но формальных доказательств ее причастности к нему обнаружено не было. Тем не менее, обстоятельства дела выглядели настолько вопиющими, что Сенат на заседании 11 июля 1821 г. постановил решение не отменять, но наказать непосредственных участников расследования. Шуйский уездный исправник и стряпчий были «удалены от должности и преданы суду».

Всего на территории нашего края располагалось три уездных города, в которых имели пребывание уездные стряпчие – Шуя во Владимирской губернии, Кинешма и Юрьевец – в Костромской. Заштатные города Лух и Пучеж также относились к Юрьевецкому уезду Костромской губернии. В них «постоянный стряпческий надзор» был введен Костромским губернским правлением в 1848 г. При исполнении этого указа выяснилось, что реально подобный надзор уже существовал. Юрьевецкий уездный стряпчий просматривал дневные журналы и ежемесячные протоколы Думы, которые посылались ему два-три раза в месяц, а для более детального знакомства с документами раз в два месяца лично навещал Пучеж, производя ревизию наличной денежной суммы в казне города. При этом денежное содержание самих уездных стряпчих было весьма невысоким. Постановлением Государственного Совета от 4 июня 1859 г. оно было увеличено на 57%. На первый взгляд, весьма внушительная прибавка, но для юрьевецкого стряпчего она составила лишь 6 руб. 21 коп. Его месячный оклад составлял 18,5 руб. А кинешемский уездный стряпчий в 1860 г. получал в месяц всего 29 руб. В связи с этим, должность не считалась очень престижной, и шли на нее преимущественно представители мелкого уездного чиновничества. Дворяне предпочитали вовсе не служить, чем трудиться на таком мизерном окладе. Об этом свидетельствует формулярный список о службе юрьевецкого уездного стряпчего коллежского асессора И.В. Соколова. 10 августа 1858 г. Соколов был сыном дьякона, после окончания духовной семинарии в 1832 г. поступил службу в Костромскую уголовную палату, и лишь к февралю 1846 г. с чином коллежского секретаря выслужился в уездные стряпчие.

Судебная реформа 1864 г. серьезно изменила структуру российской прокуратуры. 29 сентября 1862 г. император Александр II утвердил Основные положения преобразования судебной части в России, направленные на реорганизацию прокурорских органов. При окружных судах вводилась должность прокурора и при необходимости – его товарищей (помощников). Судебные уставы 1864 г. ограничивали прокурорский надзор только судебной властью. Обвинение при этом отделялось от суда, и первую ветвь должна была возглавить именно прокуратура. В соответствии с этим прокуроры наделялись обширными полномочиями при осуществлении надзора за дознанием, фактически превращаясь в руководителей предварительного расследования. После его окончания именно прокуратура должна была поддерживать государственное обвинение по уголовным делам в суде. Старая губернская прокуратура уступала место прокуратуре, создаваемой в судебных округах. Кроме того, за прокуратурой сохранялись некоторые функции общего надзора. В частности, на нее возлагался надзор и руководство действиями мировых судей.

Главной миссией прокуратуры вплоть до 1917 г. становится контроль за производством дознания органами судебного следствия и полиции. Поэтому архивные фонды судебных следователей, уездных и городских полицейских управлений наполнены перепиской с органами прокуратуры о проведении различных фаз предварительного расследования. Прокуратура могла поторопить полицию в том случае, если расследование дела задерживалось. Ведению прокуратуры также подлежало судьба полученных следствием вещественных доказательств – прокурор принимал решение уничтожить или сохранить их. Именно прокурор принимал решение о прекращении дознания по делу в том случае, если не усматривал в нем «признаков преступления». В качестве примера можно привести дело 1892 г. рабочего фабрики Куваевской мануфактуры Ф.М. Егорова, повредившего при вытаскивании катка из сарая мизинца левой руки. Городской пристав представил дознание, согласно которому Егоров сам оказался виновен в том, что мизинец был зажат между катком и воротами, и прокурор санкционировал прекращение этого дела. Необходимость осуществлять надзор за всеми этапами следствия приводил к тому, что губернская прокуратура оказывалась, чрезмерно загружена работой. Об этом свидетельствует опись Кинешемского уездного полицейского управления оконченным дознаниям, присылаемым товарищем прокурора Кинешемско-Лухского участка и прокурором Костромского окружного суда за 1895 г. Согласно этому документу, в течение только одного года по одному уезду костромским прокурором были обревизованы 84 дознания. Всего в губернии имелось 12 уездов и 5 заштатных городов. Это дает некоторые представления о работе костромского прокурора с товарищами: в год им приходилось просматривать более тысячи следственных дел.

Еще одной важной функцией дореволюционной прокуратуры был контроль за местами заключения. Эта функция досталась пореформенной прокуратуре от прежних губернских прокуроров и уездных стряпчих. Причем прокуратура ежегодно собрала сведения не только о количестве заключенных в уездных тюрьмах, но и о числе арестантов, побывавших в земских арестантских по приговорам мировых судей. Например, в течение 1886 г. в Иваново-Вознесенскую земскую арестантскую поступило 139 подследственных и 208 осужденных, в Шуйскую – 140 подследственных и 246 осужденных. К 1899 г. ситуация изменилась: в этом году в ивановской арестантской побывало 202 подследственных и 508 осужденных, в шуйской – 111 подследственных и 412 осужденных. Эти цифры свидетельствуют о более чем двукратном росте мелкой преступности в промышленном Шуйском уезде в последнее десятилетие ΧΙΧ в. Под прокурорским надзором находилось и содержание заключенных по уголовным преступлениям в уездных тюрьмах. Об этом свидетельствует дело о согласии прокурорского надзора на содержание следственных арестантов Шуйской тюрьмы в казенной арестантской одежде (1914 г.). Лишь прокуратура могла санкционировать выдачу казенной одежды арестантам. Ее получали те лица, которых начальство тюрьмы не имело возможности содержать отдельно от постоянных заключенных. Органы прокуратуры обязаны были следить за соблюдением сроков содержания заключенных, а также претворяли в жизнь решения императора об амнистии тех или иных категорий «сидельцев». В частности, согласно царскому манифесту от 21 февраля 1913 г. в честь 300-летия Дома Романовых, амнистии подлежали лица, «заслуживающие по тем или иным обстоятельствам снисхождения». Определить категорию данных лиц должны были прокурорские чиновники: Согласно протоколу об освобождении заключенных Шуйской уездной тюрьмы товарищем прокурора Владимирского окружного суда М.В. Протопоповым (21 февраля 1913 г.), из тюрьмы были выпущены на волю сразу 82 чел.

В целом, после судебной реформы 1864 г., которая завершилась только к 1899 г. упразднением должности губернского прокурора, органы прокуратуры постепенно приобретали те функции, которые предполагал для них император Александр ΙΙ еще в 1862 г. Если прежде они контролировали все и вся, то теперь на них возлагался надзор за исполнением законов судебной властью в ходе следствия, суда и последующего наказания.

«Маяк революционной законности» (о деятельности Иваново-Вознесенской губернской прокуратуры (1922-1929 гг.)

В 1922 году в истории судопроизводства молодой советской республики произошло знаменательное событие. 4-й Всероссийский съезд деятелей советской юстиции наметил важное организационное мероприятие — установление института государственной прокуратуры.

28 мая 1922 г. ВЦИК РСФСР утвердил «Положение о прокурорском надзоре». В постановлении ВЦИК говорилось: «в целях осуществления надзора за соблюдением законов и в интересах правильной постановки борьбы с преступностью, Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет постановляет: учредить в составе Народного Комиссариата юстиции государственную прокуратуру. На прокуратуру возложить:

- осуществление надзора от имени государства за законностью действий всех органов власти, хозяйственных учреждений, общественных и частных организаций, частных лиц путем возбуждения уголовного преследования против виновных и опротестования нарушающих закон постановлений;

- непосредственное наблюдение за деятельностью следственных органов дознания в области раскрытия преступлений, а также за деятельностью органов Государственного Политического управления;

- поддержание обвинения на суде;

- наблюдение за правильностью содержания заключенных под стражей».

Для осуществления прокурорского надзора на местах в каждой губернии учреждалась своя местная прокуратура. Во главе ее стоял губернский прокурор, назначаемый прокурором республики.

Иваново-Вознесенская губернская прокуратура была организована на основании постановления ВЦИК РСФСР от 28 мая 1922 г. В государственном архиве Ивановской области хранится фонд Иваново-Вознесенской губернской прокуратуры за 1923-1928 гг.

К моменту создания органов прокуратуры в Иваново-Вознесенской губернии действовала следующая сеть судебных учреждений: губернский и уездные отделы юстиции, губернский Совет народных судей, губернский революционный трибунал, народные суды 47 камер, исправительно-трудовые дома, народные следователи 18 районов. Отдел юстиции губисполкома был организован 3 марта 1918 г. как губернский комиссариат юстиции для руководства местными судебными органами. В «Анкете губотдела юстиции» указано, что учреждение находилось на улице Советской в г. Иваново-Вознесенске в бывшем доме фабриканта Витова (ныне - пр. Ленина, 25).

7 июля 1922 г. состоялось заседание пленума Иваново-Вознесенского губисполкома. Был заслушан доклад начальника губернского отдела юстиции Гуськова об организации губюста, прокуратуры и коллегии защитников по уголовным и гражданским делам. В части прокурорского надзора постановили: прокурорский надзор должен действовать на основании уголовно-процессуального кодекса со следующей организационной схемой: прокурор (1), его помощник при камере (1), помощник при ревтрибунале (1), помощники по уездам (6). Персональный состав прокуратуры поручить утвердить губисполкому.

1 октября 1922 г., в связи с вступлением в должность прокурора губернии, состоялось последнее заседание губернского отдела юстиции. Заседание постановило считать губюстотдел ликвидированным. Все административные функции отдела юстиции принял на себя губернский Совет народных судей.

В Государственном архиве Ивановской области отложились документы о деятельности четырех губернских прокуроров: И.Н. Глазкова, И.А. Ростовского, Ф.В. Шумятского, М.П. Куликова. Если первые три прокурора работали в губернии непродолжительное время, то Куликов занимал пост губернского, а также областного прокурора более 4 лет.

В архивном фонде Иваново-Вознесенского губернского Совета народных судей хранится приказ о вступлении в должность с 31 августа 1922 г. первого прокурора Иваново-Вознесенской губернии Ивана Николаевича Глазкова. Он служил в нашей губернии совсем немного, около полугода. Известно, что Иван Николаевич родился в 1894 г. в с. Кандаурово Нижегородской области. Имел незаконченное высшее юридическое образование. До назначения в Иваново-Вознесенск работал в Нижнем Новгороде, в г. Витебске. Рассматривая кандидатуру Глазкова на должность губпрокурора, Иваново-Вознесенский губком РКП (б) сообщал, что «как прокурор дело он свое знает, относится к юстиции патриотически излишне, порой сух и формален. Во вверенном ему деле ориентируется хорошо и вполне соответствует своему назначению как практик-юрист. С точки зрения партийности, страдает отсутствием такта. По имеющимся сведениям, Глазков в Витебской организации подвергся партийному взысканию и дело его разбирает Центральная контрольная комиссия». Скорей всего, именно этим объясняется задержка с приездом в Иваново-Вознесенск Н.И. Глазкова. Его ждали еще в июле, а прибыл он в конце августа. В начале февраля 1923 г. Глазков переезжает в Москву. Работал в Московской городской коллегии защитников, проживал на Арбате. Дальнейшая судьба его трагична. Как многие ответственные работники, Глазков в 1938 г. был обвинен в участии в контрреволюционной эсеровско-меньшевистской организации. Был расстрелян 4 июня 1938 г., реабилитирован в 1957 г.

В архивном фонде Иваново-Вознесенского губернского Совета народных судей хранятся первые распоряжения прокурора Глазкова, датированные сентябрем 1922 г. 23 сентября прокурор обращается к председателю губернского народного суда Осинкину: «Прошу озаботиться скорейшим назначением следователя по важнейшим делам, т.к. без такового работать невозможно»; 25 сентября - «Прошу дать распоряжение всем нарсудьям и нарследователям строго руководствоваться подсудностью, установленной процессуальным кодексом и циркуляром НКЮ за № 65»; 26 сентября - «Прошу назначить постоянные дни распорядительных заседаний, дабы иметь возможность посылать на таковые представителя прокуратуры».

Главные направления работы губернского прокурора в 1922 году - борьба с преступностью, самогоноварением, взяточничеством, детской беспризорностью.

25 сентября 1922 г. в здании управления губернского прокурора на улице Советской, в бывшем доме фабриканта Витова, состоялось совещание по борьбе с преступностью. В повестке дня значились следующие вопросы: 1. Организация принудительных работ без содержания под стражей; 2. Борьба с пьянством и изготовлением самогонки; 3. Борьба с воровством; 4. О губернских исправительно-трудовых домах.

5 октября 1922 г. расширенное совещание при губпрокуроре рассмотрело вопрос по борьбе со взяточничеством. Все органы дознания, следователи, судебные органы должны были срочно усилить свои действия по борьбе со взятками.

В ноябре 1922 г. на совещании помощников прокуроров губернии был взят курс на твердое установление правильных организационных взаимоотношений между организациями по борьбе с преступностью. Отмечалось, что работники органов дознания, следствия и суда, почти не соответствуют своему назначению из-за своей неподготовленности. Они малограмотны, не усваивают юридических документов. Судебные органы не соблюдают официальных норм судопроизводства, злоупотребляют своим правом, загромождают следователей мелочными делами. Необходимо улучшение материального положения всех работников юстиции, подбор квалифицированных работников суда и прокуратуры, срочная организация юридических курсов.

В феврале 1923 г. в Иваново-Вознесенск прибыл новый прокурор. В фонде губернской прокуратуры хранится выписка из приказа по прокуратуре РСФСР от 19 февраля 1923 г. о назначении прокурором Иваново-Вознесенской губернии Ильи Александровича Ростовского, прокурора Тульской губернии.

На 1 сентября 1923 г. в штате управления губернского прокурора значилось 28 работников. Губернский прокурор — Ростовский, 6 помощников прокурора по уездам — Кудрявцев, Волков, Барышников, Серов, Виноградов, Голованов, 5 секретарей помощников прокуроров, сотрудник секретной части, помощник секретаря, 4 машинистки, практикант, журналист, бухгалтер, делопроизводитель, уборщица, курьер, кучер.

В архивном фонде Иваново-Вознесенского губисполкома хранится протокол заседания 3-го губернского съезда судебных работников, состоявшегося в январе 1924 г. С докладом «Прокуратура и ее задачи» выступил губернский прокурор Ростовский. Докладчик подробно остановился на организации прокуратуры в губернии. Он отметил, что организационно, губернская прокуратура создавалась медленно и с осложнениями. Местные власти противились созданию нового учреждения. В настоящее время почти все работники прокуратуры имеют большой стаж судебно-следственной работы, по социальному составу — рабочие и крестьяне. Число помощников прокурора — 10, а требуется 16. Помощники прокурора имеются во всех уездах губернии, кроме Тейковского и Макарьевского. Но в ближайшем будущем будут организованы камеры и там. Одной из главных задач прокуратуры является надзор за законностью, наблюдение за изданием обязательных постановлений. Докладчик говорил о необходимости передачи следственного аппарата из ведения губернского суда прокуратуре. В заключении Ростовский остановился на важности политической работы прокуратуры. В газетах прокуратурой велась компания по разным юридическим вопросам. После газетных публикаций в прокуратуру поступали многочисленные заявления и жалобы граждан по наболевшим вопросам. В прениях участники совещания высказали свое недовольство плохими условиями для работы народных судов. Так, в Юрьевецком уезде, сельские суды размещены в убогих избах. В Иваново-Вознесенском уезде, народные судьи, с котомкой дел за плечами ходят за 20 верст в участки для разбора дел.

В июле 1923 г. прокурор Ростовский был отозван в распоряжение ЦК партии. В связи с этим, на заседании Иваново-Вознесенского губкома ВКП (б) было принято решение: «довести до сведения ЦК, что такое перемещение прокуроров плохо отражается на работе… Иваново-Вознесенский губком возражает против отзыва товарища Ростовского».

На место Ильи Александровича Ростовского был назначен Федор Васильевич Шумятский, уроженец Смоленской губернии. Шумятский закончил Томское техническое железнодорожное училище, был активным участником революционных событий, членом РСДРП. В должности прокурора Иваново-Вознесенской губернии Шумятский проработал 2 года — с декабря 1923 по декабрь 1925 г. В 1925 г. он уехал работать в Московскую губернию. В фотокаталоге госархива хранится фотография, зафиксировавшая проводы товарища Шумятского на другую работу. В дальнейшем, Федор Васильевич Шумятский работал прокурором Московской области, был председателем Верховного суда Украины. В 1938 г. был обвинен в контрреволюционной деятельности и расстрелян в г. Киеве.

Последним губернским прокурором, плодотворно потрудившимся в ивановском крае, был Михаил Павлович Куликов, бывший революционер-подпольщик. В должности прокурора Иваново-Вознесенской губернии утвержден с 8 февраля 1926 г. Михаил Павлович родился в 1887 г. в д. Безводново современного Фурмановского района Ивановской области. Совсем молодым юношей работал на фабрике Полушина ткачом. Там познакомился с социал-демократами и в 1904 г. был принят в члены РСДРП. Вел активную революционную деятельность, был арестован и приговорен к каторжным работам в Сибири. В Иваново-Вознесенск Куликов возвратился в 1922 г. Работал секретарем уездного комитета партии, позже — председателем губернской контрольной комиссии РКИ, секретарем партколлегии. В спецфондах архива хранятся личные документы Куликова: характеристика, анкета члена общества старых большевиков и ветеранов революции, удостоверение об окончании Высших юридических курсов в Москве в 1927 г., удостоверение члена Наркомтруда. Интересна характеристика на Михаила Павловича Куликова, составленная в 1923 г. Иваново-Вознесенским уездным комитетом партии. В ней сообщается, что «товарищ Куликов — старый член партии из рабочих, принимавший участие в подпольной работе, находившийся на нелегальном положении и подвергшийся репрессиям со стороны царского правительства, с достаточно широким кругозором. При подборе и оценке работников проявляет крайнюю осторожность и неуверенность. Наиболее целесообразно может быть использован для работы в губернской контрольной комиссии или в контролирующих органах. Политически развит удовлетворительно, хотя систематического образования не имеет. Вполне выдержанный и устойчивый член партии, колебаний в сторону от большевизма не имеет. Как администратор и организатор слаб. Отличительной чертой его характера является отсутствие уверенности в себе и своих способностях, и крайняя осторожность в принимаемых решениях. Достаточно дисциплинирован, коренной противник склок и в особенности, пьянства. Особым достоинством можно отметить чуткость товарища Куликова, абсолютную честность, уживчивость и чисто товарищеское отношение как к членам партии, так и к беспартийным рабочим». После окончания Высших юридических курсов в Москве Куликов работал в Смоленске прокурором Западной области. В начале 1930-х гг., он — член коллегии Наркомтруда РСФСР, председатель Реутовской районной комиссии по чистке партии, работник политотдела Московско-Курской железной дороги. В годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Михаил Павлович работал в Государственном комитете кинематографии, в 1940-1950-е гг. возглавлял Музей им. Ленина. Скончался в 1956 г., похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве. Имя Куликова увековечено в г. Иванове. В 1985 г. решением Ивановского облисполкома переулок Кирякиных был переименован в улицу имени М.П. Куликова. На мемориальной доске, указано: «Куликов Михаил Павлович (1887-1956 гг.). Большевик-подпольщик. Член РСДРП с 1904 года».

Старейшим работником губернской прокуратуры был Игнатий Парфентьевич Волков, уроженец Шуйского района Ивановской области, знаменитый революционер-подпольщик (подпольная кличка «Степан»). В сентябре 1922 г. он был назначен помощником прокурора Иваново-Вознесенского уезда. Игнатий Парфентьевич являлся активным участником революционного движения в Шуе и Иваново-Вознесенске. В 1908 г. был выслан на поселение в Сибирь, в 1917 г. возвратился в Шую, где боролся за установление Советской власти. В 1918 г. возглавил Шуйскую Чрезвычайную комиссию по борьбе с саботажем и контрреволюцией. В середине 1920-х годов Волков работал помощником прокурора Краснопресненского района г. Москвы. Умер в 1943 г. Его именем названа улица в г. Шуе.

В фондах губпрокуратуры и губисполкома за 1920-е гг. отложились документы о борьбе с детской беспризорностью и преступностью. Последствия гражданской войны, разруха, безработица способствовали росту преступлений. Беспризорные дети под руководством воров-рецидивистов образовывали целые шайки и совершали карманные кражи, хулиганские выходки, терроризировали население.

2 февраля 1926 г. состоялось совещание представителей прокуратуры, губисполкома, суда, ОГПУ, профсоюзных и партийных органов по вопросу детской беспризорности. Заведующий губернским отделом народного образования сообщил об огромном количестве беспризорных детей по губернии, особенно, в городах Иваново-Вознесенске, Середе и Родниках. Наблюдалась проституция среди девочек 8-9 лет. Беспризорников помещали в детские учреждения, но они оттуда сбегали. Так за полугодие 1925 г. сбежали 107 человек. Причинами бегства являлись недовольство режимом, привычка к кражам и бродяжничеству. “Зимой бегут раздетые и босые, укрываются в различных притонах, быстро достают себе одежду и вновь попадаются в правонарушениях. Некоторые дети не хотят возвращаться к своим родителям и даже меняют фамилии». В 1926 г. в Шуйском уезде для трудновоспитуемых детей была организована детская колония на 130 мест. В г. Иваново-Вознесенске созданы профтехнические мастерские на 380 чел.

Заместитель губернского прокурора Сахаров, отметил, что беспризорность — это явление социальное. Одни государственные органы справиться не могут, нужна помощь рабочих и крестьян. Необходимо организовать сбор средств и построить детские реформаториумы, оживить деятельность общества «Друзья детей», организовать в Иваново-Вознесенске наблюдательно-распределительный пункт.

2 ноября 1926 г. при губпрокуроре было проведено совещание по вопросам борьбы с подкидыванием детей и борьбе с проституцией. Представитель отдела здравоохранения сообщал, что в 1926 г. резко увеличилось число подкинутых детей, особенно в Кинешемском и Юрьевецком уездах губернии. При поступлении в детдом подкинутого ребенка, предпринимаются меры к установлению родителей и дела передаются в суд. Суды, установив формально материнство или отцовство, оставляют безнаказанными родителей, а дети содержатся за счет государства в детдомах. Возраст большинства матерей подкинутых детей составляет от 20 до 26 лет, по социальному положению — крестьянки. По мнению докладчика, главной причиной подкидывания является развращенность родителей. Были попытки возврата детей родителям, но практически все они оканчивались неудачей. Так, гр. Майорова, крестьянка Юрьевецкого уезда, после принудительного возвращения ей ребенка, подкинула его вторично. Помощник прокурора Сахаров, отметил, что главной причиной подкидывания является не распущенность родителей, а их плохое материальное положение, что заставляет их идти даже на детоубийство. В судах губернии наблюдается значительное количество дел об убийствах детей. Сотрудник прокуратуры привел случай из своей практики. В Иваново-Вознесенске у проститутки Виноградовой родился ребенок, отец ребенка — вор-рецидивист. Мать, пытаясь спасти ребенка от преступной среды, пыталась отдать его на воспитание в детский дом. В противном случае, угрожала его подбросить. Милиция, учтя пожелание родителей, дала официальную справку о направлении младенца в детский дом, но там его не приняли. В результате, вскоре ребенок был найден мертвым в мусорном ящике. Неправильный подход к делу работников здравоохранения толкнул Виноградову на убийство. На совещании был заслушан доклад главного врача Иваново-Вознесенского венерологического диспансера доктора Шалыта о борьбе с проституцией. На 1926 г. в Иваново-Вознесенске действовало 15 притонов, было зарегистрировано 48 профессиональных проституток. Помощник прокурора Львов предложил создать при губернском административном отделе Совет по борьбе с проституцией из представителей прокуратуры, суда, отдела здравоохранения, женотдела и др.

Важным направлением деятельности губпрокуратуры была политическая работа. Работники прокуратуры публиковались в местной прессе, выступали перед рабочими на предприятиях, а также в сельской местности. Темы выступлений были самыми разнообразными: о народных заседателях, о прокуратуре и ее задачах, о пролетарском суде, о революционной законности и др. Сохранились доклады помощника прокурора по Иваново-Вознесенскому уезду, направленные губернскому прокурору.

4 марта 1926 г. помощник губернского прокурора по Иваново-Вознесенскому уезду Серов прибыл в д. Подболотье Сорохтской волости (совр. Комсомольский район). На собрании присутствовало 50 чел., в т.ч. 10 женщин. Ознакомив жителей деревни с целями и задачами прокуратуры, докладчик рассказал о роли женщины в советском государстве. Далее Серову стали задавать вопросы: о лесах местного значения, «кто больше работает - крестьяне или рабочие?», «почему не дают пенсию пожилым крестьянам?», «почему часто меняются наши законы?» и др. Собрание пришлось прекратить, т. к. времени был уже час ночи. Крестьяне были не прочь и дальше продолжить беседу, но как отмечал помощник прокурора, «у него уже не было сил». На другой день, 6 марта Серов прибывает в с. Никульское той же Сорохтской волости. Темой его 19-го доклада были «советские законы, как они писались и какое имела значение прокуратура». Кроме граждан села Никульского, присутствовали крестьяне из близлежащих деревень Отряево и Дьяково, всего 60 мужчин и женщин. Доклад начался в 5 вечера и слушали Серова с огромным вниманием. После двухчасовой беседы граждане стали задавать вопросы. Из-за леса, расположенного на церковной земле, между жителями деревень разгорелся нешуточный конфликт. Серову пришлось обратиться к помощи милиции. После восстановления порядка собрание было продолжено. По вопросу о правах женщин помощнику прокурора пришлось вступить в горячую полемику с местным священником. Собрание продолжалось 7 часов и было закончено поздней ночью.

Иваново-Вознесенская губернская прокуратура была ликвидирована на основании постановления ВЦИК от 25 марта 1929 г. Её функции приняла на себя Ивановская областная прокуратура.

«Честь и достоинство» (о деятельности Ивановской областной прокуратуры в 1929-1950-е гг.)

Ивановская областная прокуратура организована на основании постановления ВЦИК от 25 марта 1929 г. и постановления 1-го пленума оргкомитета облисполкома от 13 июля 1929 г. как прокуратура Ивановской промышленной области. Прокуратура осуществляет надзор за законностью действий органов власти, хозяйственных учреждений, общественных организаций, должностных и частных лиц, наблюдение за деятельностью следственных органов, за правильностью содержания заключенных под стражей и поддержание от имени государства обвинения в судах.

В 1930 г. Президиумом ВЦИК была установлена следующая типовая структура аппарата краевой (областной) прокуратуры: группа общего надзора; группа по наблюдению за судебно-следственными органами; группа по наблюдению за местами заключения; группа по охране труда и производства; группа по наблюдению за органами ОГПУ. В марте 1936 г., в связи с разделением Ивановской промышленной области на Ивановскую и Ярославскую области, прокуратура ИПО была реорганизована в прокуратуру Ивановской области. На данный период в структуре прокуратуры значились отделы: общего надзора, уголовно-судебный, гражданско-судебный, следственный, по надзору за органами милиции, по специальным делам, по надзору за местами заключения, по жалобам, отдел кадров, особый сектор и бухгалтерия.

В Государственном архиве Ивановской области хранятся документы Ивановской областной прокуратуры с 1930 г. Это директивы и приказы прокуроров СССР, РСФСР, протоколы инструктивных и камерных совещаний по борьбе с преступностью, объединенных совещаний работников облсуда и прокуратуры, статистические отчеты о судебной практике, доклады о работе прокуратуры и следственного аппарата, документы о надзоре за исполнением законов по борьбе с хищениями, акты проверки городских и районных прокуратур.

В начале 1930-х гг., когда начались коренные изменения в жизни страны - переход к политике индустриализации и коллективизации, Ивановская областная прокуратура работала по самому широкому спектру вопросов: проводились разбирательства по расследованиям контрреволюционных преступлений; преступлений, связанных с классовой борьбой; нарушений в области промышленности и строительства; реконструкции сельского хозяйства; по различным хозяйственным преступлениям.

4 июня 1929 г. постановлением организационного комитета Ивановской промышленной области уполномоченным Народного комиссариата юстиции по линии прокуратуры был назначен Леонид Антонович Соснин, проработавший до ноября 1931 г. До назначения в Иваново-Вознесенск, Леонид Антонович имел опыт прокурорской работы в г. Владимире. Последующие областные прокуроры — Исаак Львович Драгунский и Виктор Владимирович Москалев проработали в Ивановской области совсем недолго. В 1934 г. Драгунский был переведен в г. Ростов-на-Дону. В 1938 г. был обвинен в контрреволюционной деятельности и расстрелян, реабилитирован в 1956 г.

Одним из направлений деятельности Ивановской прокуратуры в начале 1930-х гг. была работа по рассмотрению различных ходатайств и жалоб граждан. Так, в 1932 г. в прокуратуру ИПО поступила жалоба из секретариата Н.К. Крупской, где требовали проверить правильность исключения из колхоза и арест жительницы Родниковского района. В течение полутора месяца, прокуратура провела проверку, в ходе которой было установлено, что «исключение жительницы Родниковского района и ее семьи из колхоза прокуратура считает правильным, т.к. ранее в их хозяйстве имелись нетрудовые доходы, а кроме того, ее муж, являясь бригадиром, зажимал бедноту и бесхозяйственно относился к колхозному имуществу».

Выявление антисоветских элементов являлось важнейшей функцией прокуратуры. В 1932 г. органами прокуратуры ИПО были расследованы причины срыва социалистического соревнования, ударничества и мероприятий по государственному займу на одном из предприятий города Углича, тогда входившего в состав Ивановской промышленной области.

С 1935 по 1938 гг. пост областного прокурора занимал Рувим Михайлович Карасик. Именно с его именем связывают проведение политики массовых репрессий в нашем крае. В 1937 г. Карасик вошел в состав Ивановской областной тройки НКВД. Период работы облпрокуратуры второй половины 1930-х гг. характеризовался ужесточением и массовостью выносимых приговоров. Особняком стояли дела по 58-й политической статье. В фонде прокуратуры хранится постановление совещания прокурорско-следственных работников 27 районов Ивановской области от 27 февраля 1938 г. На совещании были подвергнуты критике прокурорские работники и следователи, которые возбуждают уголовные дела по обвинению во вредительстве с применением арестов без достаточных оснований (Собинка, Владимир, Иваново, Кольчугино, Шуя, Суздаль, Меленки, Савино). Совещание постановило: «Продолжая дальнейшую решительную борьбу за разоблачение и истребление до конца троцкистско-бухаринских агентов фашизма, вредителей, диверсантов, шпионов и расхитителей социалистической собственности, органы прокуратуры и следствия должны наряду с этим, при решении вопросов о предании суду, избрании меры пресечения, тщательно проверять имеющиеся материалы, не повторять допущенных ошибок, не допускать огульного валового подхода к людям и привлечения к ответственности людей по статьям о контрреволюции к преступлениям лиц, виновных в бытовых, хозяйственных или должностных преступлениях». В 1938 г. Р.М. Карасик был арестован и снят с должности с формулировкой: «За время его работы областным прокурором, работниками следственных и судебных органов области были допущены серьезные извращения революционной законности: уголовные дела и особенно дела контрреволюционного характера расследовались недоброкачественно и значительное количество лиц было необоснованно привлечено к уголовной ответственности». Впоследствии, Рувим Михайлович, был оправдан и освободился из мест заключения в 1940 г.

В архивном фонде Ивановской областной прокуратуры хранятся протоколы оперативных совещаний работников облпрокуратуры и горрайпрокуроров Ивановской области в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. На заседаниях рассматривались вопросы по надзору о трудовой дисциплине на предприятиях, о мобилизации трудоспособного населения на производство, о выполнении предприятиями спецзаказов для фронта, о выполнении плана дроволесозаготовок, о работе прокуратуры по борьбе с растратами, хищениями, спекуляцией, дезертирством. Так, на оперативном совещании помощников райпрокуроров г. Иванова и Ивановской области 12 марта 1942 г. обсуждался актуальный вопрос по надзору за исполнением Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1940 г. («О переходе на 8-часовой рабочий день, на 7-дневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода с работы»). Заместитель прокурора области т. Докин, отметил, что «совещание было созвано по предложению прокурора области т. Хламова. Указ от 26 июня 1940 г. имеет сейчас большое значение, т.к. мы живем в условиях военного времени. Трудовая дисциплина на предприятиях и в учреждениях должна быть железной, как на фронте, промышленность должна снабжать армию всем необходимым, а для этого требуется четкая работа нашей промышленности и особенно, оборонной. Без трудовой дисциплины немыслимо успешное выполнение заказов фронту. Необходимо сочетать вопросы трудовой дисциплины с выполнением производственных планов, с простоями оборудования...». На оперативном совещании при облпрокуратуре 28 марта 1942 г. в повестке дня стоял вопрос по выполнению предприятиями спецзаказов. Прокурор г. Фурманова докладывал: «В г. Фурманове имеется завод, который в настоящее время вырабатывает снаряды для фронта. План, спущенный ему за период 3 и 4 кварталов 1941 г. выполнен и перевыполнен. Но начиная с февраля месяца текущего года выработка продукции упала вследствие недоставки сырья, которое поступало с Донбасса. Главным образом, эта недоставка сырья получается из-за транспорта. Прокуратурой мер к оказанию помощи в транспорте не принималось». Прокурор Родниковского района т. Свекольников информировал: «Родниковский комбинат в настоящее время вырабатывает боеприпасы. План за 4 квартал 1941 г. и 1 квартал 1942 г. им выполнен на 78 %. Сейчас плохо дело обстоит с доставкой продукции — арматуры. Главным образом, плохая доставка сырья объясняется нечеткой работой транспорта. У нас в районе также имеется артель «Красная игла», которая имеет недостаток ниток. Нитки доставляет Иваново, но в настоящее время их не выслали, в силу чего срывается план пошивки и белья для РККА». Прокурор области Н.Н. Хламов, отметил, что «промышленность нашей области целиком направлена на выполнение спецзаказов, поэтому прокурорский надзор за ним лежит на нас. В период февраля месяца мы с работой справились хорошо и прокурор Союза объявил нам и Пензенской области благодарность».

Период истории областной прокуратуры 1950-х гг. характеризуется, в первую очередь, повышением профессионального уровня работников. Сотрудники совершенствовали свои знания на курсах повышения квалификации, приобретали профильное юридическое образование. В госархиве хранится характеристика на следователя Середской (Фурмановской) прокуратуры Т.В. Глазову, которая в январе 1957 г. проходила стажировку при кабинете криминалистической прокуратуры Ивановской области «с целью освоения научно-технических приемов, применяемых в расследовании уголовных дел». Стажер Глазова получила первичные практические навыки по всем разделам судебно-оперативной фотографии с изготовлением контрольных фотоснимков, изучила состав научно-технических средств, находящихся в следственном чемодане, познакомилась со способами обнаружения и изъятия на месте преступления невидимых следов пальцев рук, следов ног человека, следов взлома. По окончании стажировки Глазова сдала зачет по пройденной программе с представлением лично выполненных контрольных работ (фотоснимков, объемных копий следов их гипса, развернутого плана места происшествия).

Понимание того, как важно профильное образование, к началу 1960-х гг. приняло серьезный оборот, и если работники прокуратуры не имели юридического образования, то с каждым лично проводилась разъяснительная работа о необходимости учебы. Приветствовалась даже школа рабочей молодежи, которую считали неким плацдармом, после которого можно было говорить о юридическом факультете.

Этот рассказ об истории прокуратуры в нашем крае хронологически ограничен событиями 1950-х гг. События следующих десятилетий и новые интересные документы о первых годах деятельности прокуратуры будут освещены нами в материалах к 100-летию Прокуратуры Ивановской области. Документы архивного фонда областной прокуратуры поступили на хранение в ГАИО по 1999 год включительно, в них вся история главного органа, осуществляющего от имени государства надзор за соблюдением в регионе федерального и областного законодательства, прав и свобод граждан. Документы рассказывают о приходе в органы ивановской прокуратуры во второй половине XX в. высококвалифицированных, опытных кадров, о надзоре за точным исполнением законов, борьбе с преступностью и другими правонарушениями, расследовании преступлений, участии в совершенствовании законодательства. В 1990-е гг. одним из основных направлений в работе органов прокуратуры стала деятельность по реабилитации граждан, незаконно репрессированных в советское время, особенно в 1930-е гг. Российские прокуроры внесли огромный вклад в процесс восстановления исторической справедливости, возвращения честного имени многим нашим согражданам.

Поздравляем всех сотрудников органов прокуратуры с замечательным юбилеем и профессиональным праздником!

Выставка подготовлена Л.В.Яблоковой, Е.С.Бутриным, Д.А.Утешевой и другими специалистами отдела публикации и использования документов с участием сотрудников отдела спецфондов.